Многолетние наблюдения ученых ясно показывают, что маленькие дети овладевают устной речью без специального обучения. По законам антропологии это происходит инстинктивно, не зависимо от наставлений взрослых. Но вот предположение, что опереться на человеческую антропологию можно и в процессе развития письма, принадлежит лишь одной гениальной женщине — Марии Монтессори. Ее рассуждения удивительно просты. Чем должен обладать человек, умеющий писать?

Во-первых, чтобы справляться с орудием письма, необходимо уметь пользоваться карандашом, ручкой или кистью. Для этого должна быть отлично развита рука, прежде всего кисть, запястье и пальцы.

Во-вторых, человек должен хорошо знать начертание букв и направление письма.

В-третьих, надо научиться переводить слышимые звуки в буквенный образ и складывать, а потом записывать слова.

Разделим эти три процесса, поможем ребенку овладеть ими без карандаша и бумаги, а потом увидим, как ребенок САМ вдруг начнет писать.

Этот метод, в основе которого лежит чистая антропология человека и законы генетической психологии, о которых говорил швейцарский психолог Жан Пиаже, М. Монтессори и называла «самопроизвольным письмом». Но как учиться писать без карандаша и бумаги?! «Ересь!» — именно так относится к работе современных последователей М. Монтессори большинство профессоров и академиков. Да и среди монтессорийцев не так много педагогов, ни разу не нарушивших в работе с детьми этот гениальный принцип. А если прибавить, что М. Монтессори отрицала «Азбуку» и «Прописи», а так же любые другие пособия для обучения письму; не признавала названия букв и изучала с детьми лишь соответствие букв и звуков, а последовательность букв в алфавите рассматривала, когда дети уже умели и писать, и читать — для ориентировки в словарях и энциклопедиях, становится понятным, почему в современном российском образовании легализация ее педагогики происходит так медленно.

Жан Пиаже своими исследованиями ясно показывал, что развитие речи и мышления ребенка — это постепенный переход от низшей стадии к высшей. При этом предыдущая стадия всегда подготавливает последующую, и «происходит не простое замещение низшей стадии высшей, а интеграция ранее сформированных структур; предшествующая стадия перестраивается на более высоком уровне». (Вспоминается пирамида потребностей А. Маслоу.) Именно на этот принцип генетической психологии, возможно, и опиралась М. Монтессори, создавая свой метод обучения детей письму, основанный на естественном развитии ребенка, и предлагая наблюдать не само письмо, а именно пишущего малыша.

Наставниц, работающих с детьми на основе метода Марии Монтессори, часто упрекают в том, что они мало разговаривают с детьми, скупы на слова. Им говорят: «Разве может развиваться речь ребенка, если окружающие его взрослые молчат?» Но еще сто лет назад М. Монтессори знала, что развитие детской речи зависит от физиологических причин. Речевой центр находится в связи с центром не только верхней, но также и нижней конечностей, а потому, «правильное и методическое упражнение руки или ноги, главным образом руки, благотворно отзывается на развитии детской речи, в общем, и на исправлении ее дефектов в частности». Так что малыш в группе детского сада М. Монтессори успешно развивает свою речь в молчании, без лишней болтовни.

Спонтанное детское письмо возникает примерно так же. Вот как писала об этом русская единомышленница Марии Монтессори Юлия Ивановна Фаусек: «Дети, воспитываемые по системе Монтессори, многочисленными упражнениями на дидактическом материале для воспитания чувств, незаметно и без преподавания подготавливаются непосредственно к процессу письма. Руки детей, привыкшие ощупывать предметы (например, ощупывание вкладок в направлении письма), приобретают точные движения глаз и получают способность находить сходство предметов материала с предметами окружающей обстановки. Благодаря этому дети способны делать целый ряд самостоятельных открытий. Глаза сами собой учатся узнавать тождество предметов с их изображениями (например, накладывание плоских геометрических вкладок на карточки), ухо воспитывается в восприятии ясно и точно произносимых слов-названий предметов или их качеств. И в детях естественным образом рождается неудержимое стремление к выявлению накопившейся энергии, желание приложить приобретенные ими навыки к столь заманчивой для них работе — письму».

Итак, чтобы дети самостоятельно безо всякого специального обучения, сами того не подозревая, научились делать штрихи на бумаге, создадим им условия для развития ловкости рук, острого зрения и аналитического мышления.

Вот несколько простых упражнений, которые может использовать любая внимательная к развитию своего малыша мама, поставив игровые материалы на низенькую полочку в детской комнате.

«Раскопки»
В большой миске насыпано много крупы — гороха, фасоли или гречки. В крупу закапывают маленькие вещицы: яркие бусины, мелкие игрушечки, пуговицы, а еще лучше резиновых динозавров. Ребенку предлагается провести «раскопки» и в отдельную мисочку сложить найденные в крупе предметы. Малыш работает, опуская в крупу кисти рук. Отличный естественный массаж пальчиков! Незаметно, косвенно, ребенок готовит их к последующему письму. А если ему удается еще и назвать все добытые из крупы предметы, то так же незаметно пополняется и его словарный запас.

Прищепки в корзинке
Ребенок ставит на стол корзинку, к краям которой пристегнуты деревянные бельевые прищепки. Наставница предлагает ему брать каждую прищепку тремя пальцами, отстегивать и складывать в корзинку. Ребенок работает самостоятельно. Многократное сжимание и разжимание с усилием бельевой прищепки дает отличную тренировку кончикам пальцев правой или левой руки. Наблюдая, какой рукой предпочтительнее работает ребенок, можно определить: не левша ли он. Исправлять склонность работать левой рукой не следует. Работу ребенка обеими руками можно только приветствовать.

Переливание из одного сосуда в три

На подносе — прозрачный чайник или кувшин, 3—4 одинаковых стаканчика, губка. На чайнике сделана отметка уровня воды, которая определяет общий объем всех стаканчиков. Ребенок ставит на стол поднос, берет правой рукой за ручку кувшин и аккуратно понемножку наливает воду в каждый из стаканчиков. Левой рукой он поддерживает кувшин под носик, стараясь, чтобы он смотрел в центр стаканчика, и чтобы вода не перелилась через его край. Когда стаканчики наполнены, малыш ставит кувшин на место, предварительно вытерев оставшиеся на подносе капли. Работа закончена, но ее можно повторить, вылив воду из стаканчиков обратно в кувшин.

Переливание из чайника в чашку
На подносе — маленький заварочный чайник, маленькая чашка, губка. Ребенок приносит поднос с чайником и чашкой на стол. Чайник справа. Он берет правой рукой за ручку чайник с водой. Левой рукой (двумя пальцами) придерживает крышку. Так малыш переливает воду из чайника в чашку.

Переливание воды через три воронки
Поднос, 3 воронки с носиками разной толщины, 3 пузырька с соответствующими горлышками, стеклянный кувшин, губка. На всех сосудах есть отметка уровня воды.

Ребенок ставит материал на свой рабочий столик. Берет самую большую воронку, и вставляет ее в пузырек с самым широким горлышком. Правой рукой он наливает в него воду через воронку до отметки. Левой поддерживает носик. Далее он повторяет свои действия с двумя другими воронками и пузырьками. Если на подносе осталась случайно пролитая вода, малыш вытирает ее.

Выжимание губки
Это одно из любимых упражнений детей 2,5—3 лет. Перед ребенком стоят две небольших миски. Одна из них наполовину наполнена водой. Ребенок берет губку (лучше экологическую), погружает ее в воду и выжимает в пустой тазик. Затем опять мочит и опять выжимает.

С помощью этого упражнения ребенок также тренирует мускулатуру кисти руки.

Разноцветные капли
На подносе лежит платформа для заморозки воды в холодильнике с 12 ячейками. Сверху отмечено по три разноцветных квадратика (красный, синий и желтый) для каждого ряда из четырех ячеек. Еще на подносе стоят три пузырька с разноцветной водой, подкрашенной пищевыми красителями соответственно красного, синего и желтого цветов. В каждом пузырьке — пипетка с колпачком из толстой резины.

Ребенок приносит материал на рабочий стол и начинает по капле переносить воду из пузырьков в ячейки платформы, постепенно наполняя их водой. Затем с помощью пипеток он вновь переносит воду в пузырьки.

Перекладывание бус пинцетом
Ребенок ставит перед собой маленький поднос, на котором лежат платформа с ячейками для бус, пинцет и стоит чашка с бусами. Он берет в руки пинцет и, аккуратно захватывая им бусину, кладет ее в ячейку. Так постепенно он перекладывает все бусины из чашки на платформу.

Это упражнение особенно хорошо тренирует координацию пальцев руки. Оно требует предельной концентрации внимания. Заметим, что материал так устроен, что ребенок сам себя может проконтролировать. Если ребенок неловко работал пинцетом, и бусина упала на поднос, он всегда может увидеть это и исправить ошибку. Работа требует большой точности в движениях.

Вышивание на картоне
Это самое простое и потому — одно из первых упражнений детей в рукоделии. Следом пойдет вышивание на ткани, вязание, плетение. Работа с иглой, особенно вдевание нитки и завязывание узелка, очень сложно для маленького ребенка, поэтому вначале лучше набраться терпения и просто показывать, проделывать эти операции вместе с ним, рука в руке. Важно точно уловить момент, когда руку ребенка можно отпустить и предложить ему действовать самостоятельно. Можно наблюдать глубокую концентрацию малыша, высокую степень сосредоточенности. Малыш тренирует координацию мелких движений пальцев, развивает точность глазомера и усваивает последовательность действий. Все это имеет неоспоримое значение в дальнейшем развитии речевой деятельности.

Завязывание и развязывание бантиков
Классическое упражнение М. Монтессори, прямая цель которого — овладение навыками завязывать и развязывать шнурки и бантики. В то же время ребенок учится точным движениям пальцев, последовательности операций и сосредоточен на каждом шаге работы. В этом контексте завязывание и развязывание бантиков на рамках, как и застегивание пуговиц и пряжек, косвенно готовят ребенка к освоению процесса письма.

Материал состоит из деревянной рамки, на которой прикреплены две половинки ткани, соединенные красными и белыми бантиками, изготовленными из тесьмы. Всего бантиков пять.

Ребенок вначале развязывает верхний бантик и работает всегда сверху вниз. Он берется за концы тесьмы двумя руками и растягивает их в стороны. Верхний бантик, а за ним и все остальные, развязаны. Теперь подденем указательным пальцем узелки, начиная с верхнего, движением вперед развяжем и их. Концы тесьмы расправим по сторонам и отогнем половинки ткани, чтобы отметить, что и банты и узелки развязаны полностью. Теперь попробуем завязать узелки и бантики. Половинки ткани соединим к центру. Возьмется за концы верхней тесьмы, и перекинем их в противоположные стороны. Указательным пальцем левой руки сдвинем тесьму и образуем из нее большую петлю. Правой рукой обведем другой конец тесьмы вокруг этой петли по часовой стрелке и просунем его в отверстие. Растянем концы тесьмы в стороны. Узелок завязан. Так же завяжем остальные узлы, двигаясь сверху вниз. Теперь приступим к завязыванию бантов. Будем поступать точно так же, как с узлами, но петли из концов тесьмы будем делать узкие, собранные к основанию банта. При этом вторая петля аккуратно вытаскивается из-под первой и сам бантик выравнивается.

Складывание мозаики

Это известное занятие для детей 3—4 лет. В любом игрушечном магазине продается набор пластмассовых пуговок на ножках, которые вставляются в дырочки подставки, образуя фантастический узор. Выкладывание мозаичных узоров полезно еще и потому, что тренирует и утончает мелкую моторику и зрение, чувство цвета и его оттенков. М. Монтессори предлагала детям выкладывать мозаичные фигуры из фигурок, вырезанных из картона. «Итак, на первый раз я показываю игру. Не говоря ни слова, я приношу с собою сверток с кусочками картона, приготовленными для ребенка, сажусь в одно из креслиц и жду, пока дети окружат меня. Потом беру, например, квадрат и равнобедренный треугольник с длинной гипотенузой так, чтобы он, будучи приложенным длинной стороной к квадрату, выступал на него краями; приклеиваю его жидким клеем — и домик готов. Беру полукруг с диаметром, равным малой стороне длинного прямоугольника, приклеиваю его — и готова фигура ворот. Когда фигура подсохнет, ее можно раскрасить. Дав толчок к этой работе, я предоставляю детям вести ее дальше, как им будет угодно...»

Игры с пальчиками

Такие игры известны с давних времен. В любой русской семье мама или няня сажала малыша на колени, брала его ручку в свою, и, загибая пальчики, приговаривала:
Сорока-белобока дрова собирала,
Печку топила, кашу варила,
Деток кормила.
Этому дала, этому дала,
этому дала...
А этому не дала:
Он дрова не колол,
Печку не топил,
Кашу не варил...

Народ сочинил множество подобных коротких приговорок, многие из которых и сейчас используются в работе с младшими дошкольниками. Существует немало сборников текстов для пальчиковых игр. В детских садах М. Монтессори дети садятся в круг и вслед за наставницей приговаривают или напевают знакомые песенки и стихи, загибая и разгибая пальчики.

Лепка

Почти любая ручная работа в итоге приводит к тренировке мускулатуры и координации движений рук, а значит, косвенно готовит ребенка к письму. Мы много раз убеждались: как бы взрослые ни старались объяснить или даже показать малышу, как правильно вылепить из глины или пластилина какую-нибудь фигурку, без их помощи он почти никогда не справляется с заданием. Лучшее, что он создает, это шарик или колбаска. Но и данная работа совсем не бесполезна. На глиняный шарик можно надавить пальчиком, который потом будет участвовать в письме, а колбаску сделать тоненькой, раскатывая сразу двумя важными для письма пальцами. Так что, лепка — дело весьма полезное. А чтобы она имела еще и «хозяйственный» эффект, Мария Монтессори предлагала детям лепить посуду. Кто знает, может быть, рука древнего человека развивалась именно благодаря необходимости лепить глиняные сосуды — амфоры, чаши, вазы, плошки, кувшины. (Заметьте, сколько новых слов появляется в лексиконе малыша!) Глиняный шарик надо разминать пальцами, продавливать в нем ямку, делать тонкими «стенки», чтобы получилась настоящая чашка или кастрюлька. А еще Мария Монтессори предлагала детям лепить кирпичики, с помощью взрослых обжигать их в печке, и потом из полученного материала строить дома, кукольные дворцы, мосты и крепости. Вся эта замечательная работа косвенным образом служила самому главному, к чему без карандаша и бумаги готовилась рука ребенка, — умению писать.

К пяти годам, когда ребенок станет «фанатом» букв и захочет запомнить их образы, чтобы передать на бумаге, лепка может стать ему едва ли самым главным помощником. Об этом рассказал на одном из публичных семинаров американский педагог Рональд Дэвис. Его дети лепили буквы из глины, и с помощью так называемой «памяти руки» легко запоминали их образы. Но подробнее об этой работе будет сказано ниже.

Металлические рамки и вкладки. Обводки и штриховки

Рамки и вкладки — классический материал, придуманный М. Монтессори для тренировки детской руки при подготовке к письму. Упражнения с металлическими рамками и вкладками утончают движения пальцев и постепенно делают руку расслабленной, свободной для изображения письменных знаков.

Материал
Две подставки и 10 розовых рамок. В каждую рамку вложены различные геометрические фигуры с маленькими рукоятками, позволяющими вынимать их из рамок. Вкладки представляют собой следующие фигуры: квадрат, треугольник, трапеция, прямоугольник, пятиугольник, круг, эллипс, эллипсоид, округлый треугольник, цветок. Также понадобится небольшой поднос, на котором стоит подставка для трех цветных карандашей, деревянная квадратная дощечка и такие же по размеру листки белой бумаги.

Как работать с металлическими рамками и вкладками
Металлическая рамка кладется на лист бумаги поверх дощечки и обводится цветным карандашом изнутри. Затем с уже нарисованной на бумаге фигурой совмещается соответствующая вкладка и обводится еще раз карандашом другого цвета. На бумаге остается два почти совпадающих контура (два квадрата, два круга и т.д.), и этот факт поражает ребенка. Как же так: я обводил два различных предмета — рамку и вкладку, а на чертеже получилась одна и та же фигура? Впервые у малыша зарождается объективное понятие геометрической фигуры, как линии, определяющей форму. Кроме того, он учится самостоятельно чертить эти определяющие фигуры линии. Наступит время, когда он так же легко и самостоятельно начнет писать графические знаки, обозначающие буквы, и затем слова.

Появившаяся на бумаге фигура заштриховывается сначала широкими размашистыми линиями, потом все более узкими. Штриховка делается всегда слева направо. Техника штриховки может быть разнообразной. Особенно хороши маленькие частые штрихи безотрывного письма.

По наблюдениям Монтессори-педагогов после простых упражнений в штриховке дети уже не довольствуются изображением какой-нибудь одной геометрической фигуры, а приступают к различным комбинациям из нее в разных поворотах или соединяют две фигуры и более. Получаются чудесные орнаменты, из которых наставницы делают настенные выставки или составляют альбомчики. Каждая удачная работа обязательно подписывается именем ребенка. Ее показывают родителям, отмечая успехи малыша.

Работа с рамками и вкладками — классическое упражнение для подготовки руки к письму, придуманное самой Марией Монтессори. Современные педагоги, наблюдая за тем, как работают с рамками и вкладышами дети, определили даже строгую последовательность предъявления ребенку фигур. Штриховка, как действие, выполняемое пишущей рукой, лучшая тренировка для малыша. Он начинает чувствовать границу, работать карандашом, не отрывая его от бумаги.

Из книги М. Монтессори «Дом ребенка. Метод научной педагогики»
«Я заказала два деревянных пюпитра, доски которых образуют слегка наклонную плоскость; каждый пюпитр имеет по четыре ножки, а ободок вроде барьера не дает предметам соскользнуть со столика. Доска столика бело-голубая, карниз, ножки и пр. — ярко-красные. На доске помещается четыре квадратных рамки для вкладок из металла; каждая сторона рамки равняется 10 см; рамки окрашены в коричневый цвет. В центре каждой рамки лежит металлическая вкладка бледно-голубого цвета, имеющая посередине медную пуговку.

Здесь впервые ребенок воспроизводит рисованием геометрическую фигуру; здесь впервые рождается объективное понятие геометрической фигуры — так как из двух металлических предметов столь различной формы, как рамка и вкладка, получается один и тот же рисунок, а именно линия, определяющая фигуру.

Этот факт поражает внимание ребенка. Он изумляется тому, что одна и та же фигура получилась с помощью столь различных кусков металла, и он долго с видимым удовольствием рассматривает рисунок, словно это не контуры предметов, а сами предметы.

Кроме того, ребенок учится чертить линию, определяющую фигуру. Придет день, когда он с еще большим изумлением и восторгом начнет выводить графические знаки, обозначающие слова.

После этого он приступает к работе, непосредственно содействующей образованию мускульного механизма, заведующего держанием орудия письма и манипулированием им. Самостоятельно выбрав цветной карандаш, он держит его, как перо при письме, и заштриховывает фигуру, им же очерченную. Мы учим его не выходить карандашом за контуры, усиленно обращаем внимание на этот контур, и, таким образом, он укрепляется и в мысли, что линия определяет фигуру.

Упражнения в раскрашивании фигуры заставляют ребенка производить движения и манипуляции, необходимые для заполнения десятка страниц палочками. Однако ребенок не чувствует утомления, так как проделывает все мускульные сокращения, необходимые для этой работы, но делает он это свободно, в каком ему угодно направлении, и все время глаз его устремлен на большую и ярко окрашенную фигуру.

Вначале дети заполняют целые страницы этими огромными квадратами, треугольниками, овалами, трапециями; они заштриховывают их красными, оранжевыми, желтыми, синими карандашами. Позднее они ограничиваются темно-синим и светло-голубым карандашами. Многие дети по собственному побуждению рисуют оранжевый кружок в центре фигуры, отмечая этим медную пуговку, за которую держат металлическую вкладку. Им доставляет огромное удовольствие сознание, что они в точности как настоящие художники, воспроизвели предмет, лежащий перед ними на красном столике.

Рассматривая последовательные рисунки одного и того же ребенка, мы обнаруживаем, что штриховка его совершенствуется в двух направлениях: 1) штрихи все реже выходят за пределы контура и, наконец, аккуратно вмещаются в нем; 2) штрихи, которыми ребенок заполняет фигуру, вначале короткие и неправильные, постепенно становятся более длинными и параллельными и, наконец, фигуры оказываются заштрихованными вполне правильными палочками, идущими от одного края фигуры к другому. Очевидно, ребенок уже овладел карандашом. Мускульный механизм, необходимый для управления орудием письма, уже установился. По штриховкам ребенка мы в большой степени можем судить о его зрелости и умении правильно держать карандаш в руке. Чтобы разнообразить эти упражнения, можно пользоваться контурными рисунками птиц, цветов, пейзажей и иллюстрированными картинками. Штриховка контурных рисунков дает ребенку большее разнообразие в упражнении, так как заставляет его проводить линии различной длины; он приобретает, таким образом, большую уверенность в пользовании карандашом.

Если сосчитать штрихи, проведенные ребенком при разрисовке этих фигур, и перевести их на графические знаки, они заполнили бы множество тетрадей! И в самом деле, уверенность штриха, которой достигают дети, ставит их на один уровень с учениками третьего элементарного класса. Впервые взяв в руку перо или карандаш, чтобы писать, они владеют им почти так же хорошо, как человек, уже много писавший.

Не думаю, чтобы существовало другое средство для столь полного и быстрого обучения письму. Главное же, при этом ребенок получает удовольствие и развлечение».

Юлия Ивановна Фаусек пишет в книжке «Обучение грамоте и развитие речи»: «Я заметила во многих случаях, что при первых попытках в штриховании ребенок (маленький) не может сидеть долго за этим упражнением. Мускулы его руки быстро утомляются, и он или оставляет работу совсем или занимается ею с перерывами. Все малыши, начинающие штриховать, сильно нажимают карандаш, причем он часто ломается, и рука, его держащая, напрягается. Мускулы пальцев еще очень слабы, и в них нет необходимой для этой работы координации. Но работа сама по себе страшно увлекательная, и ребенок возвращается к ней непрерывно по доброй воле. После нескольких упражнений он выполняет ее с все большим спокойствием и удовольствием и все дольше и дольше, просиживая за ней зачастую по часу и больше. Вот запись из моего дневника: “1917 год, 13 февраля. Ирочка — 3,5 года, взяла железную вкладку — трапецию, обвела карандашом (по моим указаниям) и вкладку, и отверстие в рамке. Я показала ей, как надо штриховать, вложив ей в ручку карандаш и сделав ее рукой несколько штрихов. Она быстро высвободила свою руку из моей и принялась за работу самостоятельно. Перед ней лежали два карандаша: красный и синий; она брала попеременно то один, то другой и покрывала бумагу коротенькими, неправильными штришками, выезжающими за контур. Я притронулась к ее руке, рука была напряженная, твердая, как железная. Иногда девочка оставляла работу, бродила по комнате и вновь принималась за нее. Через некоторое время (минут 20) она отдала мне листок, измазанный красными и синими штришками в разных местах и внутри и вовне контура трапеции.

Наблюдая и сличая множество подобных детских рисунков, мы видим, как расходящиеся во все стороны, выходящие за черту контура, штрихи делаются все легче и определеннее и строго держатся в границах. По этим рисункам можно следить за совершенствованием мускульного аппарата и, если притронуться к руке ребенка через некоторый (большею частью очень короткий) промежуток времени после первых упражнений, мы уже не почувствуем напряжения. И, наконец, когда из-под руки ребенка выходит совершенная работа (рисунок с легкими, свободными, параллельными штрихами, без единой малейшей черточки, выходящей за контур), можно сказать, что мускульный аппарат детской руки, необходимый для письма, дошел до возможного совершенства. По этим рисункам ребенка мы можем с уверенностью судить о степени его зрелости и умения держать перо в руке”».

Упражнения в штриховке проделывают все дети: и самые маленькие и неумелые, и уже умеющие писать, и даже те, которые уже пишут свободно и каллиграфически точно. Первые готовятся к письму, вторые и третьи совершенствуются. Работа захватывает детей и оказывается ценной еще и потому, что ровняет всех, давая возможность дойти до совершенства.

Таким образом, ребенок тренирует руку к началу письма легко и с увлечением, в отличие от обычной работы первоклассника, выписывающего ненавистные крючки и палочки в тетрадках с косыми линейками.

Нетрудно определить, готова ли рука ребенка к настоящему письму. Положите тихонько свою ладонь на руку штрихующего ребенка. Если она напряжена, и пальцы сильно нажимают на карандаш, ребенку надо тренироваться в штриховке дальше. А если рука свободна, спокойно и уверенно ведет карандаш по бумаге — можно писать первые буквы. И лучше сначала мелом на доске, а уж потом в рабочей тетрадке.

Спонтанное рисование

Итак, рука ребенка готова твердо держать карандаш и, приводя его в действие, оставлять на бумаге след. Но в какой момент этот след обретет форму настоящего письменного знака — буквы? До этого еще далеко. Сначала ребенок начинает рисовать.

Выделяют два этапа эволюции детского рисунка: доизобразительный и изобразительный. Этапы, в свою очередь, делятся на несколько стадий. Нас более всего интересует стадия, на которой в рисунках детей спонтанно появляются звуковые символы — буквы, любопытно, что они собой представляют. Но не будем спешить.

Известно, что первый год жизни ребенка создает условия и предпосылки для понимания речи взрослого (пассивная речь) и развития предречевых вокализаций (отработка будущей речевой артикуляции). Во втором полугодии происходит дифференциация звуков речи: в них выделяются тембр и тон. Начинается интенсивное формирование фонематического слуха. К году малыши начинают различать слова взрослого, понимают значение многих из них. Энтузиасты раннего развития детей уже с 6 месяцев предлагают мамам вместе с малышами заниматься рисованием. Их опыт показывает, что в присутствии матери ребенок чувствует себя уверенным в своих силах и смело обследует новый предмет — краску. Уже немного понимая речь взрослого, он пытается сообразить, что надо с ней делать. Вот наблюдения методистов, работающих с такими малышами.

До года при рисовании используются пальцы и ладонь. Ребенок может работать как правой, так и левой рукой. После года ему можно дать в руку кисть № 22—24 и, после нескольких занятий, предложить работать за мольбертом. Кисточка иногда пугает малыша, поэтому сначала следует поиграть с ней, погладить кончиком руку ребенка. Можно попросить малыша провести по листу бумаги сначала сухой кисточкой, а затем мокрой. Все действия взрослого сопровождаются приветливыми словами. Следует обратить внимание малыша на то, что мокрая кисточка оставляет след. Красная краска тоже может испугать ребенка. Лучше предложить оранжевую или желтую. По нашим наблюдениям, все дети в первые дни работы с кистью брали ее за конец, а не у рабочей части (то есть так, как они обычно берут ложку). Как правило, требуется всего несколько занятий, чтобы они научились правильно держать кисть. Малыши до года «рисуют» очень активно, однако 5 из 30 детей включаются в процесс «рисования» не с первого, а со второго-третьего занятия. Безусловно, работа детей с красками в младенческом возрасте определяется отношением матери к самому процессу «творчества» ребенка, индивидуальными особенностями малыша, степенью подготовленности наставницы, а также творческой обстановкой и умением взрослого вступить в контакт с ребенком.

По наблюдению преподавателей детских изостудий ребятишек старше года начинает интересовать не только процесс работы с красками, но и его результат. Малыш полутора лет из 2—3 предъявленных ему только что созданных рисунков выделяет свой. Процесс рисования обычно вызывает у детей положительные эмоции. Но здесь играют роль и самочувствие, и настроение взрослых, которые обычно присутствуют на занятии. При недостаточной активности мамы, ее усталости, вялости, плохом расположении духа дети отказываются от рисования или рисуют мало. Выбор цвета также зависит от внутреннего состояния ребенка: при плаче малыш отдает предпочтение красному, при высокой температуре — черному, после нормализации температуры ребенок использует, как правило, желтый и зеленый цвета За одно занятие ребенок в возрасте 1,5—2,5 лет в период «творческого подъема» может сделать 2—3 рисунка, тогда как более младшие дети редко рисуют больше одного. Среди 30 детей до года мы выделили 10 постоянно и активно рисующих. В целом младенческие работы отличаются от рисунков старших детей, прежде всего, отношением к самому процессу творчества — у них это скорее знакомство с красками как материалом для исследования. С полутора лет ребенок пытается называть то, что он изобразил.

Н. Саккулина приводит в пример мальчика, научившегося рисовать мяч, изображая круг с перекрещивающимися линиями. Однажды мальчику предложили нарисовать часы, которые он видел на руке взрослого. Ребенок, начертив круг и взглянув на полученную форму, тотчас же подрисовывал к ней накрест линии. В рисунке вновь возникло изображение мяча, а не часов. В данном случае след от изображения круга оживляет весь комплекс моторных связей, закрепившихся в рисунке. Оказывается, дети, рисуя, часто опираются на «память руки». Зрительный контроль движений не играет особой роли.

Качество детских рисунков улучшается, если зрительные впечатления дополняются кинестетическим опытом. (Ребенок может получать этот опыт непосредственно перед рисованием в специальных моторных упражнениях или в игре).
Начальную стадию доизобразительного этапа рисования называют стадией каракулей. Первые настоящие каракули ребенка можно заметить после двух лет. Трудно определить, испытывает ли малыш в этом возрасте какой-либо интерес к работе с карандашом или ему важен лишь соответствующий жест, движение рисующей руки. Первые следы карандаша на бумаге имеют характер отдельных штрихов. Движения руки постепенно дифференцируются, и каракули становятся более разнообразными. Дети начинают их рассматривать и многократно повторять. Чаще всего это различные черточки, точки, галочки. Некоторые ученые предлагают классифицировать детские каракули. Выделяют отдельные линии — горизонтальные, вертикальные, наклонные, спиральные, зигзагообразные, петлеобразные, круговые и другие. Эти каракули формируются затем в «диаграммы»: круг, овал, крест, квадрат и прямоугольник. Комбинация 12 таких диаграмм в дальнейшем образует сложные конструкции линий, а за ними и простейшие графические образы.

Речь малыша в это время развивается достаточно интенсивно. Уже пришло осознание, что каждый предмет имеет свое название, и словарь ребенка составляет примерно 200 слов. В основном это существительные — 63%, и глаголы — 23%. Ребенок вполне понимает обращенные к нему слова взрослых и даже начинает говорить короткими фразами. Но далеко не все взрослые могут разобрать речь 2—3-летнего малыша, так как фонетически она сильно отличается от взрослой. Эту стадию детской речи ученые называют автономным детским языком. Мария Монтессори называла ее диффузным языком.

Довольно часто стадию каракулей считают сходной с автономным детским языком, когда ребенок на все лады произносит новые и новые повторяющиеся и беспорядочные звуки. Некоторые ученые называют эту стадию «фонетикой рисования». Тайна изображения долго не дается ребенку. Овладение графическими формами происходит медленно, гораздо сложнее и запутаннее, чем развитие словесного творчества.

Вскоре ребенок начинает изображать некоторые формы: неровные круги, нечто похожее на многоугольники, отрезки линий. Обратите внимание, что округлых линий в рисунках детей этого периода гораздо больше, чем вертикальных и горизонтальных.

Молча дети рисуют примерно в два раза быстрее, чем комментируя то, что делают, но при этом изображение получается в два-три раза беднее деталями. И все же чаще, рисуя, ребенок сначала называет уже появившееся на бумаге. Потом у него возникает потребность сопровождать свои рисунки речью, «помогая» себе рисовать. А затем он может «назвать» и еще ненарисованное, то есть, спланировать свою будущую деятельность. Таким образом, в дошкольном возрасте речь оказывает организующее влияние на процессы рисования, уточняя замыслы ребенка, контролируя приемы и способы изображения.

И вот настает время, когда отношение детей к каракулям резко меняется: они начинают приписывать им некое содержание. Случайное пересечение линий начинает вызывать у них предметные ассоциации — «дым», «шарик», «домик». Умение находить в каракулях сходство с реальными предметами или графическими образцами, предлагаемыми взрослыми, знаменует качественно новый этап развития детского рисования, говорит о возникновении у ребенка понимания изобразительной роли рисунка.

Три года — возраст, когда речь малыша становится активным социальным средством его общения. Это новая эра его отношений с миром. Прежде общение с близкими взрослыми сводилось главным образом к передаче сигналов, обозначающих эмоциональное состояние ребенка в данный момент. Эти сигналы призывали устранить причину дискомфорта или, наоборот, продлить удовольствие, и взрослые в основном их понимали, а большего и не требовалось: сугубо индивидуальный язык эмоций, совсем не обращенный к чужим. Это так называемый довербальный период общения. К трем годам такие отношения ребенка уже не устраивают — он изо всех сил прорывается к общепринятому языку людей. Еще долгое время малыш не будет владеть языком настолько, чтобы передать с его помощью свое эмоциональное состояние. И тем более — чтобы выразить себя самого, что совершенно необходимо, чтобы наладить отношения с миром и занять в нем определенное место. Рисунок помогает ему в этом. Изменения, постоянно вносимые малышом в собственный образ, прямо сопряжены с новыми этапами его развития. Разумеется, в этот период у ребенка нет и не может быть спонтанного стремления выразить себя через изобразительную деятельность. Если мама дала ему в руки карандаш, он, скорее всего, воспримет его просто как незнакомый предмет, и попытается с его помощью действовать. Малыш может и не смотреть на карандаш, когда чертит им по бумаге. Пока рука его развита не настолько, чтобы связывать зрительные образы с процессом рисования или письма. Он удерживает карандаш в кулачке, чаще всего грифелем вниз, и водит рукой туда-сюда. Малыш не всегда обращает внимание на остающийся на бумаге след. При этом получает явное удовольствие от движений руки с карандашом или кистью.

Стадия каракулей имеет у разных детей разную продолжительность, иногда она проходит достаточно быстро, но всегда в это время ребенок и