Первый ребенок — это нечто новое, непознанное и интересное для родителей. Рождение ребенка — это чудо природы, никогда не перестающее удивлять. Родители чувствуют себя создателями, людьми, переступившими, расширившими собственное бытие. Поэтому первый ребенок часто воспринимает со стороны родителей трепетную любовь и восхищение.

Первое дитя, в отличие от других, получает с самого начала своего существования громадную заботу и внимание со стороны взрослых, его самочувствие и поведение постоянно волнуют окружающих. В некоторых семьях первенец становится как бы осью карусели, и при каждом его достижении, будь то первое слово или первый самостоятельный шаг, вокруг раздается «ура» или «ох-ах!». Немудрено, что первые дети часто подсознательно занимают позицию: «Я счастлив только тогда, когда другие обращают внимание на меня и заботятся обо мне», которая делает их зависимыми от других людей, нуждающимися во внимании, требующими гарантий любви и уважения.

Кроме того, первый ребенок появляется в семье, еще недостаточно готовой к детям. Как и все, с чем мы встречаемся в первый раз, появление ребенка и уход за ним в первые месяцы сопряжены с определенной долей неуверенности, тревожности. Часто молодая мать то и дело звонит подругам или доктору, чтобы узнать, нормально ли, что ее ребенок ночью не просыпается и не хочет есть, что, покушав немного, засыпает, а потом сразу же просыпается и снова просит есть, что двухмесячное дитя улыбается не только маме, но и постороннему,— мало ли вопросов возникает в голове матери малыша!

Постепенно родители начинают понимать реакции ребенка на их поведение, начинают верить в «мудрость» развивающегося человека и не боятся собственных ошибок. В результате родители несколько успокаиваются и ведут себя более уверенно.

И все же воспитание первого ребенка во многих семьях и позже происходит под знаком неуверенности и переживания риска. Хотя число «консультаций со знатоками» уменьшается, неуверенность сопровождает отношения родителей и ребенка: как приучить к порядку? Как воспитать вежливость?

Из-за неуверенности, тревожности требования родителей то бывают слишком жесткими, категоричными, то вдруг исчезают или даже меняются на противоположные. Непоследовательность родителей — одна из причин того, что в дальнейшем дети воспринимают родителей как людей непостоянных, чье поведение трудно предвидеть, и поэтому менее склонны раскрывать свои чувства — неизвестно, как в очередной раз на них отреагируют мать или отец!

Громадное влияние на развитие личности первого ребенка имеет рождение второго. Остановимся на этом подробнее. Для большинства первенцев рождение второго ребенка не полная неожиданность. Дети любопытны, и их внимание привлекают изменившиеся очертания фигуры матери; они слышат разговоры взрослых о намечающейся «покупке», наблюдают за приготовлениями к появлению малыша, удивляются приобретению, по их мнению, «слишком маленьких» ползунков, новой и «уже не нужной» коляски и т. д.

Раньше или позже их вопросы принуждают родителей раскрыть суть происходящего, и правильно поступают те родители, которые уделяют объяснению того, что в семье появится еще один маленький человечек, большое внимание.

Дети, как правило, хотят, чтобы в их семье был малыш. Часто первенцы прямо просят «купить» братика или сестричку. Их желание понятно — в семье им нужен не только авторитет, покровительствующий, заботящийся, руководящий человек, но и равноправный друг для игр, спутник, компаньон. Более того, дети мечтают быть такими же, как их родители, поэтому рождение малыша сулит приятную перспективу попробовать себя в роли отца или матери, в роли опекуна и учителя. Эти две внутренние позиции создают эмоционально положительное отношение первенца к будущему новорожденному, и родителям следовало бы стремиться их поддержать. Однако тут очень важно не переборщить, разукрашивая «прелести» появления нового члена семьи, а стараться до конца быть искренним с ребенком.

Надо обязательно обсудить с первенцем то, что новорожденный будет сначала беспомощным, требующим много внимания и заботы всех членов семьи, и только постепенно они подружатся и смогут играть вместе. Максимально всесторонне родители должны обсудить и желание старшего занять по отношению к новорожденному роль отца или матери.

Хотя нам часто кажется, «что все и так ясно», первенцу тактично надо объяснить, что малыш с самого начала очень хрупок, нежен, что ему в первую очередь нужна забота матери. Внимание и забота старшего ему тоже необходимы, однако с маленькими детьми надо научиться определенным образом вести себя (хорошо, если ребенок имеет опыт общения с животными, тогда ему очень просто на примерах пояснить необходимость деликатного поведения с живыми существами, которые требуют осторожного обращения). Такой разговор в первую очередь нужен для того, чтобы поддержать положительное эмоциональное отношение к новорожденному, но не к тому вымышленному, который возник в голове ребенка, а к реальному, каким он будет на самом деле.

Может показаться, что подобное объяснение способно значительно снизить желание первенца видеть своего будущего родственника. Если в разговоре вам удастся избежать поучений, наставнического тона и вы просто расскажете, «как бывает с маленькими детьми», можете не бояться — реальный малыш окажется ничуть не хуже, а может, еще и привлекательнее вымышленного.

Поступая иначе, вы рискуете тем, что, когда ребенок увидит новорожденного не таким, как он его себе представлял, он будет чувствовать себя обманутым. Это сразу почувствуется в реакциях первенца. Один трехлетний мальчик, встретив мать с новорожденным, после непродолжительного знакомства с ним заявил: «Что же вам такое дали в магазине? Ведь он ничего не умеет делать!» Другой мальчик попытался поиграть с новорожденным или хотя бы взять его на руки. Мать не разрешила. Старший опустил обиженно голову и, уходя, пробормотал как бы сам себе: «Говорили, что мне привезут мальчика в подарок, а теперь даже подойти к нему не дают!»

Иногда, уже в предродовой период, отношения родителей к первенцу отчетливо меняются. Вот так прокомментировал свой "рисунок семьи" 6-летний мальчик-первенец:
Он прокомментировал его так: «Тут я прыгаю на своем маленьком братишке. Он кричит». Маленький братец только, как говорится, в пути, мать его только вынашивает, но мальчик, не включенный в радостное ожидание и приготовления к приходу малыша, сразу же почувствовал себя в стороне. Результат — ревность и агрессивное отношение к воображаемому конкуренту, которые наверняка станут реальностью, если в семье ничего не изменится.

Когда в семье появляется новорожденный, даже у тех детей, которые с нетерпением ждали его, в душе часто начинают играть совсем иные струны — они могут чувствовать себя забытыми, отверженными, появляется зависть. Эти чувства более или менее знакомы всем первенцам, но не у всех одинаково интенсивны. И более того, не всегда полностью негативны, так как имеют определенный психологический смысл — поощряют ребенка к поиску новых форм поведения в семье. Дети пытаются больше придерживаться требований взрослых (ведь это путь к дополнительному вниманию родителей: «как хорошо, что можешь сам оставаться и помогаешь малышу — ты настоящий наш помощник!»), приобщиться всем своим поведением к миру взрослых. Изменения в семье при благоприятных условиях становятся стимулом, толчком в развитии личности первого ребенка. Они могут способствовать преодолению эгоизма, направлять энергию ребенка на утверждение себя в более зрелых способах общения с родителями, в помощи другим, в творчестве и т.д. Однако, когда негативные чувства слишком интенсивны, они могут стать причиной глубоких психологических проблем. Попробуем проанализировать несколько ситуаций в семье и найти те причины, которые способствуют возникновению мучительных переживаний в сердце первенца.

Лина, девочка двух с половиной лет, была веселой, озорной. Несмотря на небольшой возраст, она уже хорошо разговаривала, любила подвижные игры, принимала участие в ролевых играх и сама играла. Лина любила, когда взрослые обращали на нее внимание, она старалась всегда быть в центре, придумывая разные небылицы, выступая в роли актрисы или клоуна. Тем временем в семье появился братик, которому родители очень радовались.

Отец часто в присутствии девочки хвалился друзьям, что, наконец, у них родился не кто-нибудь, а сын; мать тоже постоянно была занята новорожденным. Лина на первых порах дружелюбно встретила братика, но постепенно ее чувства стали охладевать, появились первые агрессивные выпады против мальчика. Однажды мать наблюдала за тем, как Лина отняла у братика соску, кинула ее на пол. За это мать ее наказала. Через две недели Лина начала мочиться во время сна, стала плаксивой и раздражительной.

Разберемся в том, что произошло. Лина, как и большинство первенцев, почувствовала после рождения малыша большие изменения в семье, особенно по отношению к ней самой. Постоянным объектом внимания, восхищения и забот стал ее маленький братишка. Немудрено такое резкое изменение отношения (свержение с престола!) воспринять как отвержение, потерю любви родителей. Положение укрепилось и ухудшилось тем, что отец открыто выразил свое удовольствие тем, что родился мальчик, а не девочка, и этим занял, смотря глазами Лины, определенную позицию по отношению к обоим детям. Борясь против неудовлетворяющей ситуации и воспринимая новорожденного как ее первопричину, Лина начала открыто выражать враждебность к брату. Это был серьезный сигнал для матери, что в стороне остался старший ребенок, что ему необходимо уделять больше внимания и теплоты, однако она не придала реакциям Лины должного значения.

Тем временем Лина активно искала средство, как восстановить эмоциональный контакт с родителями, как добиться их внимания и утвердить собственную значимость в семье. Видя, что открытой враждебностью она ничего не выиграет, девочка «выбрала» другой путь к удовлетворению своих потребностей: «Мама заботится о беспомощном, неряшливом крикуне. И я могу быть такой же!» Ее поведение стало походить на поведение младенца: она стала плаксивой, капризной, перестала пользоваться горшком.

Подсознательно девочка пришла к выводу, что неряшливость и беспомощность есть верное средство завоевать любовь и заботу матери, удержать ее около себя. Конкурируя таким образом с братом, она добилась внимания и заботы матери и в то же время повернула в своем психическом развитии назад (психологи называют это явление регрессией). Если в семье складывается обстановка, что только такими примитивными способами поведения можно добиться любви и внимания родителей, то «возвращение к прошлому» ребенка может закрепиться и стать серьезной проблемой. Все первенцы чутко реагируют на изменения эмоционального баланса в семье, но не всегда последствия бывают такими яркими, различаются они и по продолжительности, Как же должны вести себя в этот период родители?

Прежде всего, нужно стремиться к тому, чтобы их отношения со старшими детьми внешне не изменились. Необходимо, чтобы в общении с ребенком остались те «ритуалы любви», к которым ребенок привык и которые ему нравятся (вечерние игры или чтение сказки, телесный контакт матери с ребенком, беседы и т. д.).
Старайтесь как можно больше, особенно в первые недели, уделять внимания старшему и избегайте экзальтированного восхищения малышом в присутствии старшего. Пройдет всего несколько месяцев, и первенец привыкнет к необходимости делиться мамой и папой с новым членом семьи, найдет адекватные средства привлечения внимания родителей к себе — то есть найдет свое место в структуре семьи. А это залог дальнейшего успешного развития ребенка, фундамент для формирования положительных связей с новорожденным.

Когда в семье появился малыш, родители пытались как можно меньше задеть сердце Ритиса — четырехлетнего сына. Как и прежде, они уделяли определенное время для игр только с ним, не афишировали свою любовь к новорожденному. Однако теперь большую часть времени с ним проводил отец, а не мать, так как она не всегда могла оторваться от малыша, бывала усталой и раздраженной. Некоторое время спустя Ритис начал играть в странные игры: взяв соску, он заворачивался в простыню и кричал, хныкал, просил пить из бутылочки, требовал, чтобы его носили на руках.
Такое поведение сына очень раздражало отца — он перестал играть с Ритисом, стыдил его. Совсем иначе реагировала мать. Она стала потакать Ритису, приносила «новорожденному», закутавшемуся в «пеленки», соску, однако тут же уходила, занималась домашними делами. С другой стороны, мать пыталась как можно больше вовлечь старшего ребенка в общие заботы, позволяла ему ухаживать, заботиться о малыше, при этом хвалила его как «помощника», радовалась тому, что он взрослеет. Две недели спустя странные игры Ритиса закончились так же неожиданно, как и начались.
Почему поведение Ритиса так неожиданно и резко изменилось? С одной стороны, родители поступили правильно, пытаясь уделить максимум внимания старшему сыну, стараясь, чтобы его обычная жизнь осталась прежней. Все же отношения между ним и родителями изменились — с сыном теперь проводил время отец, а не постоянная прежде участница игр — мать. С другой стороны, нет ничего особенного в том, что Ритис попытался вжиться в роль малыша.
Наверняка ему пришла в голову та же мысль, что и Лине: «Если мать заботится о беспомощном малыше, может, и я, поступая, как он, смогу вернуть себе мать?» Ритис начал вести себя как новорожденный, и посмотрим-ка, каких результатов он этим достиг. Начав играть в эти странные игры, он потерял расположение отца, прекратились игры с ним. Однако это не слишком огорчило Ритиса, так как его «игры» были направлены на восстановление общения с матерью.
Мать интуитивно поняла это и постаралась больше общаться с мальчиком, Может показаться, что Ритис достиг цели своим нелепым поведением и что внимание матери только закрепит его. На самом деле «игры» Ритиса послужили для матери сигналом эмоционального неблагополучия у старшего сына, и она сумела выбрать правильную линию поведения: она уделяла минимальное внимание Ритису тогда, когда он «играл в младенца», и выбирала такие моменты, при которых они могли полноценно общаться, поощряла такие формы поведения, которые больше соответствуют возрасту первенца.
Она продемонстрировала доверие к силам ребенка и его стремлению к более совершенному, а это всегда «святое помазание» души ребенка. Если же мать поступила бы иначе, то есть обращала внимание на Ритиса только тогда, когда он «играл в младенца», то возникла бы угроза, что ребенок признает справедливость своего «умозаключения», будто мать обращает внимание только на маленьких и беспомощных детей, и тем самым зафиксирует нежелательные формы поведения. Теперь же Ритис почувствовал, воспринял обратное — мать нуждается в нем таком, каков он есть.

Поведение старшего ребенка в рассказанной ситуации достаточно распространено: большое число детей после появления в доме младенца пытаются пить из бутылочки, держать во рту соску, закутываться в пеленки и т. д. Некоторых родителей такое поведение детей пугает, настораживает.
Однако в этом нет ни «болезни», ни «ненормальности»; не обязательно это означает и то, что ребенок таким способом хочет восполнить возникший дефицит любви и внимания матери. Такое поведение часто бывает простым проявлением общей психологической особенности детей дошкольного возраста — стремлением осмыслить происходящее вокруг путем ролевой игры. Нас ведь не волнует, когда ребенок играет в папу или маму, милиционера или доктора.
Аналогично этим играм, дитя хочет почувствовать, что значит быть на месте младенца — что бы он делал, будучи им, как бы с ним обращались окружающие и т. д. Насчет положения младенца у многих детей бывают различные иллюзии — например, думают, что пить через соску из бутылочки большое удовольствие. Реально попробовав, ребенок испытывает разочарование, даже недоумение, почему малыши едят именно таким способом.

Проигрывая различные формы поведения малыша, имитируя его отношения с окружающими, старший ребенок постепенно разочаровывается в такой игре и выбирает занятие, более соответствующее своему возрасту. Лежание в пеленке, хныканье, сосание бутылочки с водой не дают такого удовольствия четырехлетнему, как подвижная игра или работа с интересным конструктором.

Нежелательное, инфантильное поведение фиксируется в тех случаях, когда при помощи его ребенок получает нечто, что обычным поведением не может достичь, или же вследствие неправильных воспитательных воздействий. В описанной ситуации не следует прибегать к строгим запретам, наказаниям, стыдить ребенка. Таким поведением мы можем только помешать ребенку пережить новую для него роль.

Применяя различные санкции или старательно пытаясь прекратить такие игры, родители уделяют слишком много внимания ребенку, а привлечение внимания к себе как раз может быть целью такого поведения. Если родителей сильно раздражает такое поведение, они могут предложить ребенку другую, более занятную игру или просто уйти из комнаты. Настоятельные запреты «играть в младенца» могут косвенно внушить ребенку, что родители хотят отнять у него что-то, по-настоящему приятное, или же ребенок может сделать вывод, что он не так значим для родителей, как малыш,— поэтому ему и не разрешается вести себя так, как ведет маленький его брат (или сестра).

Хорошо помогает осмыслить сложный период становления новых отношений в семье и в особенности места в ней младенца совместная игра со старшим ребенком. Мать предлагает ребенку играть то роль одного из родителей, то роль младенца. Выполняя различные функции, ребенок в итоге поймет и, главное, почувствует различные стороны жизни «опекуна» и «опекаемого», найдет в них и привлекательное, и неприятное. Как правило, в такой игре очень быстро развенчивается «привилегированное положение» младенца.

Джюгас, четырех лет, часто говорил родителям, что хочет братика. Отцу он рассказывал, что он будет вместе с ним делать, во что играть и т. д. Отец поддерживал и поощрял фантазирование сына, думая, что они помогут старшему полюбить малыша. Однажды отец сказал сыну, что они с матерью выполнили его просьбу и вскоре в семье будет малыш. Когда новорожденного привезли, Джюгас подбежал к нему, пытался разговорить его, хотел взять на руки. Малыш начал плакать, и старший брат тут же был отогнан прочь. Стоя в стороне, он угрюмо сказал матери: «Я просил братика, а ты кого тут привезла?»
В последующие дни Джюгас пытался помочь матери присмотреть за новорожденным, однако мать побоялась подпустить его к малышу, опасаясь, чтобы тот нечаянно чего-нибудь не сделал. Она говорила первенцу: «Видишь, какой он еще маленький, слабенький и ничего не умеет. Лучше теперь не подходи к малышу. Вот он вырастет, и тогда ты с ним сможешь играть в разные игры». Мальчик со временем стал меньше требовать общения с малышом, однако мать заметила, что в результате изменился характер Джюгаса. Прежде покладистый, нежный и послушный ребенок после рождении брата стал упрямым, противоречил родителям, часто грубил.
В отношении Джюгаса родители сделали несколько ошибок. Во-первых, им не следовало говорить Джюгасу, что братика «купили» только для него, хотя бы потому, что это неправда. Уже в самое первое мгновение ребенок понял обман — «ничего себе подарочек, к которому даже подойти и прикоснуться нельзя!» Во-вторых, отец зря поощрял нереалистичный образ малыша.

Дети, как правило, неадекватно представляют себе «братика» или «сестричку», которых просят у родителей. Наблюдая во дворе или на улице за маленьким и смешным годовалым или двухлетним карапузом, они загораются желанием приобрести похожего, чтобы можно было бы играть, дружить с ним, руководить им и заботиться о нем. В детском воображении малыш значительно более развит, чем на самом деле. Часто дети представляют его как умеющего говорить, ходить или, по крайней мере, ползать. В ожидании, пока приедет мать с младенцем, старший ребенок строит разные планы, что он с ним будет делать. Задумки бывают самые фантастичные, начиная от «будем играть в кубики», кончая «поедем купаться к морю».

Представьте себе удивление и разочарование так настроенного ребенка, когда он видит лежащий в коляске кокон, который смотрит блуждающим, бессмысленным взглядом вокруг и вдруг ни с того ни с сего плачет. Понятен разочарованный вздох Джюгаса в такой ситуации: «...кого ты тут привезла»!

Желая сформировать как можно более положительное отношение ребенка к новорожденному, родители рассказывали о разных удовольствиях при общении с ним, поощряли фантазии Джюгаса.

Хорошо, когда старший ждет малыша, хочет с ним играть, дружить. Однако не следует подкреплять нереалистичное представление — ведь цель подготовки старшего к появлению нового члена семьи заключается в создании не столько первичного хорошего отношения к нему, сколько внутренней готовности воспринять малыша таким, какой он есть, полюбить уже существующего, а не воображаемого.

Иногда родители способствуют созданию нереалистических представлений, так как считают, что образ маленького и беспомощного малыша будет неприятен старшему ребенку. Такое мнение несправедливо — детям приятно опекать, присматривать за малышами (конечно же, когда это не становится их принудительной обязанностью). В таких ситуациях они чувствуют себя взрослее, умеющими и много знающими или воображают себя в роли родителей — это приносит им большое удовольствие.

Почему после рождения малыша изменился характер Джюгаса? До появления в семье нового члена ему были свойственны близкие и нежные отношения с отцом и матерью. Когда семья увеличилась, положение первенца в семье существенно изменилось. Новорожденный стал объектом постоянного внимания и заботы, на него были обращены все теплые чувства отца и матери. Из-за этого Джюгас очутился в такой ситуации, в которой, для того чтобы ощущать внимание родителей и свою значимость в семье, ему непременно надо было менять свое поведение. Мать Джюгаса упустила возможность поддержать стремление старшего принять роль опекуна, учителя. Она отказалась от его услуг, говоря: «...Лучше теперь не подходи к малышу. Вот он вырастет, и тогда ты сможешь играть с ним в разные игры».

Таким образом, мать, в сущности, отвергла старшего от себя, получая при этом сомнительную выгоду, что тот не будет «путаться под ногами». Тем самым она отняла у первенца возможность занять новую позицию в семье — старшего сына, опекуна, учителя младшего; потеряла помощника (уже 2,5 —3-летний ребенок может эффективно помочь матери в ухаживании за малышом). Прежде покладистый и нежный, ребенок стал грубым и упрямым. Конечно, таким поведением тяжело заслужить благосклонность и любовь родителей, однако в таких ситуациях дети часто руководствуются частной логикой: «лучше упреки и наказания, чем быть забытым».

Если родители не помогут Джюгасу иначе осмыслить отношение к семье, в недалеком будущем могут возникнуть существенные воспитательные проблемы. Приведенные примеры показывают, насколько значимо для первенца появление нового члена семьи. Единственный ребенок становится одним из детей, ему приходится делиться любовью и вниманием родителей; часто старший вообще теряет былые привилегии. Нередко происходящие изменения в семье для первенца сопоставимы со свержением с престола. Ребенок, ранее бывший в центре внимания, вдруг ощущает себя в стороне от жизни семьи.

Другой первенец, шестилетний Томас нарисовал семью, в которой изобразил отца, мать и малыша. Когда его спросили, почему на рисунке нет его, он со слезами на глазах четко ответил: «Не осталось места».

Не менее значим период рождения ребенка в тех семьях, где уже есть два или более детей, и особенно чувствителен к нему самый маленький. Ведь именно для него вдруг настала теперь очередь расставаться с ролью «малютки», привилегированной позицией самого маленького. Часто ребенок начинает испытывать недостаток внимания родителей и вынужден искать новые формы и средства, чтобы добиться внимания, любви родителей, ощутить свою значимость в семье. Как вы убедились, этот сложный период не всегда протекает гладко и без проблем.
Можно утверждать, что этот период будет проходить легче, если родители обратят внимание на следующие обстоятельства:
1. После появления в доме новорожденного надо избегать существенных изменений в жизни семьи, в отношениях родителей со старшим и, если есть, другими детьми.
2. Как и прежде, старшему необходимо уделять столько же внимания, демонстрировать ему свои нежные чувства.
Вспомните Лину и Джюгаса — они потеряли близкие эмоциональные отношения с родителями, оказались в стороне от забот семьи. Поэтому они начали вести себя таким образом, чтобы вернуть былое внимание родителей, почувствовать свою значимость в семье. Резко изменившееся поведение, появление таких нежелательных его черт, как капризность, агрессивность, упрямство, как правило, свидетельствуют о том, что не удовлетворяются основные потребности ребенка (в любви и уважении родителей, безопасности, включенности в жизнь семьи) и ребенок не находит своего места в системе семейных взаимоотношений.
3. Надо помочь старшему найти адекватный путь, чтобы включиться в жизнь изменившейся семьи.
Это интуитивно поняла мать Ритиса и деликатно направила ребенка. В определенной мере ребенку безразлично, какими средствами достигать своих целей, удовлетворять потребности — «младенческим» поведением, упрямством или путем сотрудничества добиваться полноценного включения в жизнь семьи. Важно, чтобы родители поощряли поиск таких форм участия в жизни семьи, которые совпадают с логикой развития ребенка, соответствуют социально желательным формам поведения. Поощрение — это не конфеты, подарки, слова похвалы, точнее — не только они. Главное, чтобы ребенок постоянно чувствовал, что его любят, уважают его индивидуальность, что воспринимают его как неотъемлемую часть семьи. Поощрение — это доверие, общая радость в общении с ребенком и желание вместе с ребенком пройти путь его развития.

Присутствие младшего ребенка в семье и дальше продолжает влиять на развитие личности старшего. Интересны в этом аспекте исследования психолога Г. Джонса. Им было проделано обширное изучение биографий знаменитых деятелей науки и искусства в Англии и США. Больше всего среди них оказалось первенцев. Исходя из теории вероятности в семьях с двумя детьми среди знаменитых людей, должно было быть по 50% первых и вторых детей, но оказалось, что первенцев среди знаменитостей 64%. Такие и похожие результаты получены и в других исследованиях. Одна из гипотез объясняет этот факт существующей в капиталистических странах традицией лучшее образование старшему, так как для обучения других детей часто не хватает материных средств.

Однако почему тогда различия между старшим и младшим по обучаемости, по устремлению к знаниям наблюдаются в довольно раннем возрасте? Наверняка существуют какие-то психологические факторы, обусловливающие такое развитие первенца. Попробуем них разобраться.

Когда малыш немножко подрастает, становится более самостоятельным, не таким беспомощным, ажиотаж вокруг него начинает снижаться, он больше не центр «семейной карусели». Наступают более солнечные дни для старшего, который в это время обычно достигает школьного возраста, на него чаще начинают обращать внимание и родители, и малыш. В семье звучат такие фразы, адресованные малышу: «Посмотри, как аккуратно ест твой старший брат,— ты тоже постарайся так» или «Поучись у старшей сестры, надо чистить зубы» и т. д.

Первенец начинает реально воспринимать свое превосходство над малышом, и, главное, родители придают большое значение его достижениям — навыкам опрятности, контроля над своим поведением, а также его умениям, знаниям. Часто такое отношение родителей старший ребенок осмысляет следующим образом: «Я буду любим и значим в семье, если достигну еще больших успехов в учебе, спорте и т. п.». И тогда старший ребенок ставит перед собой различные социально значимые цели, так как их достижение дает ему (хотя часто кратковременно и иллюзорно) психологические выгоды — ощущение значимости, любимости.

Особенно ярко такая тенденция наблюдается в семьях, где разница в возрасте между первым и вторым ребенком небольшая. Первенец все время чувствует, что малыш постоянно «наступает ему на пятки»,— старший начинает учиться, и малыш, видя, как он трудится, также распознает буквы; старший увлекся изготовлением игрушечных лодок — малыш тоже пытается сделать что-нибудь подобное.

В таких случаях стремление старшего к достижениям особенно интенсивно, к тому же часто сопровождается и стремлением унизить, ущемить младшего. Тем не менее, старшие дети достигают в избранных ими сферах деятельности очень многого. В некоторых случаях бывает и так, что младший обгоняет старшего в определенной для обоих значимой сфере.
Такие ситуации особенно тягостны для старшего, и в результате у него почти всегда возникают нарушения поведения, ощущение собственной неполноценности.

Похожая ситуация создалась и в семье семилетнего Ромаса. В момент обращения родителей в консультацию для него были характерны вспыльчивость, агрессивность, особенно по отношению к сверстникам, недисциплинированность, большие перепады в настроении, плохая учеба в школе. Семья Ромаса состоит из четырех человек: отца, матери, младшего брата (пяти лет) и его самого.
Нарушения поведения особенно ярко проявились через полгода после начала учебного года. Родители связывают это с переутомлением, насыщенной школьной программой. При более детальном изучении семейной ситуации проявилась своеобразная душевная травма этого ребенка. Ромас начал посещать школу явно с большим желанием, приходя домой, гордо показывал тетради родителям и младшему брату, всеми средствами подчеркивал серьезность учебной деятельности. Некоторое время спустя по настоянию музыкального руководителя детского сада младший сын начал дополнительно учиться пению. Такое занятие сына оказалось удачей — малыш охотно пел и дома восхищал всех выученными новыми песнями. Как раз это обстоятельство и оказалось наиболее травмирующим для Ромаса, усилило его чувство неполноценности, ненужности — он воспринял эту ситуацию как доказательство того, что и в сфере достижения чего-то ему не удается быть лучшим в глазах родителей. Такое отношение к себе деструктивно — ведет к стремлению отгородиться, вызывает злость к окружающим или реализацию себя асоциальным путем.
Поступая каким-то окружным порицаемым путем, ребенок как бы руководствовался следующей логикой: «И все же я заставлю вас признать мою значимость и обращать на мои «достижения» внимание, пусть вам эго не нравится!» Это трагедия ненайденного пути к ощущению собственного достоинства, самореализации.

Из книги Г.Т.Хоментаускас «Семья галазами ребенка»